Выехал из дому, открыл окно и включил вентилятор, чтобы не хотелось спать. Вскоре появилось солнце, белое, круглое и направленное прямо в шар. Оно рельефно подчеркнуло складки гор, и начало потихоньку растапливать утренний туман. Но когда я увидел море, над ним еще клубился белый пар. День обещал быть теплым, солнечным и интересным. Я поднялся на перевал им. сэра Лоури, посмотрел сверху на знакомый залив и поехал на восток.
Гансбаай - приятный маленький городок, утопающий в зарослях файнбоса. Я проехал его, и добрался до развилки: Клейнбаай, Францкраал - маяк Дангер Поинт. Мне нужно было в Клейнбаай.
Я опоздал. вместо 9:15 приелал в 9:25, но Джей-Пи сделал вид, что не заметил. Он представил меня шкиперу Питеру и дайв-мастеру Гвидо. Симпатичная негритянка принесла завтрак - хлопья с молоком, бекон, яйцо и кофе. Гвидо, однако, сказал, что надо торопиться - лодка уже ждет в порту, и мы поехали,
Туман на море почти рассеялся, осталась только легкая дымка. Первые утренние рыбаки уже возвращались с уловом. Солнце было высоко, с моря дул теплый ветер.
На лодке нас уже ждали шкипер Питер, биолог Джон и фотограф Клаус, а также еще один желающий посмотреть на акул из клетки - испанец по имени Хавьер, по основной профессии - мотогонщик. Питер нажал на рукоятки, мотор взревел, лодка встала на дыбы. Мы вышли в открытое море и взяли курс на остров Дейкер.
Около острова бросили якорь. Остров - это гряда скал в океане, без какой-либо растительности. В шторм волны перекатываются через весь остров. Люди там не живут. Это царство тюленей. Они там повсюду. Громоздятся на скалы, прыгают вверх и вниз, смешно переваливаются с боку на бок, издавая звуки осла, коровы и козы одновременно. И еще больше тюленей плавают в море у берега. Но мы туда пришли не за этим. Где-то под водой там имеется бетонная конструкция, к которой приделан термометр, который в течение недели записывает температуру воды. Джон напялил гидрокостюм, маску и ласты, и отправился его искать. Как раз было время менять аппарат. Найти его не так-то просто. Питер отправился ему на помощь. Через полчаса термометр был сменен.
Обойдя остров, мы бросили якорь неподалёку от него. Хорошо были слышны звуки разбивающихся о камни волн и крики тюленей. На корме у нас лежала акула - полутораметровая рыбина, правда, без хвоста. Гвидо взялся за дело. Он взял острый нож и вспорол акуле брюхо. За пятнадцать минут он мастерски разделал труп. Мясо было уложено в ведра, которые были закрыты тряпками и спущены в воду. Голову крепко привязали к веревке и бросили с кормы. подальше. Требуху и кровь просто вылили в воду, и стали ждать гостей. Долго ждать не пришлось. Очень скоро мы увидели темный силуэт, который ни с чем нельзя спутать. А затем и два треугольника - плавник и хвост. Это большая белая акула. Впрочем, эта особенно большой не была - метра четыре в длину. Мы затаились и легли на дно лодки.
Большая белая акула в народе считается очень свирепой и опасной. Однако на деле она совершенно не соответствует своей репутации. Во-первых, она не белая. То есть, как я потом увидел, она белая снизу, Сверху же она серая. Во-вторых, она ужасно пуглива, и удержать ее сильно сложнее, чем привлечь. Она считает нашу лодку мертвой акулой: большая. лежит на поверхности, отбрасывает тень, пахнет как акула. Но, поскольку уверенности нет, подходит осторожно. Лежать на дне надо потому, что солнце находится не в зените, и стоящий человек отбрасывает тень в воду, увеличивая размар лодки как "акулы". Из-за этого акула не подойдет вплотную, затормозив там, где кончается тень.
Вскоре появилась еще одна акула, такого же примерно размера, и их можно было видеть обеих сразу. Потом они ушли, и стали появляться по одной. Они обычно появлялись с правого борта, подплывали, нюхали приманку (голову акулы на веревке) и уходили мимо правого борта. Иногда высовывали морду из воды. Взгляд был хмуро-недовольный и довольно угрожающий. Я критически посмотрел на клетку. Она не казалась особенно надежной. Циллиндрической формы, диаметром около метра и высотой около двух, она была сделана из проволоки толщиной миллиметров пять, образующей сетку с шагом сантиметров пятнадцать. В верхней части клетки сетка имела разрыв по всему периметру, высотой сантиметров тридцать. Маленькая акула туда вполне может влезть, а большая - просунуть нос, хотя и не весь. Радовало, что внутри есть кольцо, и держаться можно за него, а не за наружный край. Сверху клетка была совершенно открытой, и ничего не должно помешать акуле сунуть туда голову, если очень захочется. Несколько поплавков должны были удерживать клетку у поверхности.
Число акул вокруг лодки достигло четырех. Одна из них была сущим красавцем - злобного вида самец длиной четыре с половиной метра, темно-серого, почти сизого, цвета. Питер и Гвидо выбросили клетку за борт, привязав веревкой к борту, а я стал надевать гидрокостюм.
Гвидо объяснил, что главное - производить как можно меньше пузырей. Когда акула подходит близко, лучше вообще не дышать. А если хочется ее прогнать, то нужно дунуть ей в харю струю пузырей побольше. Только она может совсем испугаться и уплыть навсегда.
Клаус достал свое оборудование. У него был длинный шест с рамой, на которую крепился большой фотоаппарат для подводной съемки и вспышка. Он погрузил все это в воду на корме, неподалеку от приманки, и стал снимать. А Гвидо начал манипулировать приманкой, подманивая акулу поближе. Я тем временем надел маску и пояс, и, чертыхаясь, неуклюже полез через борт в клетку.
Вода была теплой, но не очень-то прозрачной, видимость метра четыре-пять. Отчетливо виднелись лопасти винтов и приманка на поверхности. Волнением клетку кидало из стороны в сторону, воздушный шланг мешался и норовил запутаться, в маску норовила забраться вода. На глубине побольше маску прижимает давление воды, но я-то сидел на глубине в полметра. Максимум метр, если присесть. Акулы куда-то делись, и первые минут пять было совершенно неинтересно. Потом они появились - по одной. Всего пару раз я видел две сразу. Клеткой и мной они совершенно не интересовались, иногда проплывая под ней, но чаще проходя на заметном расстоянии. Низ у акулы ярко-белый, и даже в сравнительно мутной воде его хорошо видно издалека. Так я просидел минут двадцать, может, больше. Зрелище вполне стоило трудов и затрат.
Идиллию нарушило подергивание воздушного шланга. Я высунул голову наружу. Вылезай, сказал Гвидо, дай другим посидеть. Я вылез, и в клетку полез Хавьер.
Часам к двенадцати акулы ушли, и мы развалились на палубе, отдыхая. Гвидо сказал, что часа в три акулы появятся снова, и не обманул.
Около трех часов появился большой самец длиной четвыре с половиной метра, если не пять. Он проявлял живой интерес к нашей лодке и особенно к приманке. Когдя он проплыл мимо лодки три раза, Гвидо сказал, что клиент готов, и можно залезать в клетку. Я снова надел костюм и полез. Вода стала заметно чище и существенно холоднее. У меня не было перчаток, и минут через десять руки стали основательно замерзать. Сработал закон подлости: как только я залез, самец уплыл. Просидев порядочно на дне, я вылез, но в лодку залезать не стал, просидел еще минут двадцать на клетке, готовый прыгнуть вниз. Но акул не было, и я поднялся на борт. На этот раз я не стал снимать костюма. Мы стали ждать. Тем временем к нам подошла вторая лодка той же компании, со спущенной в воду клеткой. Она встала на якорь метрах в шести от нас.
Ожидание принесло свои плоды. Большой самец вернулся, и с ним еще две или три акулы. Они постоянно вертелись вокруг, атакуя приманку. Я снова полез внутрь.
Теперь было совсем другое дело. Вода была чище, и все происходящее было видно гораздо отчетливее. Видно, как акула подходит к приманке, как открывает пасть, высовываясь из воды. Как потом плюхается назад в воду, и некоторое время плывет почти на спине, по пути переворачиваясь - как раз тогда, когда проплывает мимо клетки. От меня до клетки с другой лодки было метров пять. Акула проходила между клетками, то ближе ко мне, то к другой клетке. Иногда она оказывалась на расстоянии около метра. Казалось, высунь руку - и можно ее потрогать. Я, однако, руку высовывать не стал. Сама акула была весьма внушительной - диаметр ее в самом широком месте был почти метр, пасть шириной сантиметров в пятьдесят. Иной раз она была чуть открыта, тогда она выглядела особенно впечатляюще. Люди в клетке напротив фотографировали акулу - жаль, у меня подводного аппарата не было.
В общем, на этот раз зрелище было совершенно шикарное, и я даже забыл о холодной воде и не обращал внимамня на воду в маске. Просидел довольно долго, но потом вылез, решив, что, пока акулы не ушли, надо бы их сфотографировать сверху. Да и Гвидо мне сказал, что воздух в баллоне кончается.
А наверху тоже было на что посмотреть. Питер сменил Гвидо на корме и развлекался таким образом. Он сидел на маленькой приступочке между моторами. Взяв в руку акулью голову, он размахивался и кидал ее метров на десять от лодки. Вскоре появлялась акула, открывала пасть и нацеливалась на эту голову. Он тогда подтягивал веревку, и акула, стремясь за приманкой, подходила все ближе и ближе, пока не оказывалась прямо у лодки, с открытой пастью и высунутой из воды башкой. Тогда Питер хватал ее за нос и поднимал голову повыше, от чего пасть открывалась еще шире, а акула в воде вставала почти вертикально, обеспечивая прекрасный кадр для Клауса. Акула потом плюхалась в воду спиной - именно после этого упражнения она проплывала около клетки, переворачиваясь на боку. Я лег рядом на лодочный мотор и пытался сделать хороший кадр. Это было трудно, поскольку Питер заслонят собой акулью пасть. Впрочем, один раз акула промахнулась мимо приманки и вынырнула прямо перед мной. Но я упустил этот момент и не щелкнул, а отшатнулся от акульей головы. Хватать за нос тоже не стал. Акула развернулась и ушла на глубину, гмахнув хвостом прямо перед моим носом. Хватать ее за хвост я тоже не стал. Говорят, он очень шершавый.
Наконец, акулы ушли, и мы подняли клетку на борт. Ох и тяжелая! После чего пошли к тюленьему остроыу - Клаус должен был сделать несколько снимков тюленей под водой. Это ему удалось - вода около острова просто кишит тюленями, они кувыркаются в воде, по-видимому, просто так, без всякой цели. Просто охота поиграть, воспользовавшись тем, что пространство защищено рифом, и акула туда пройти не может.
Напоследок Гвидо с Питером решили заставить акул выпрыгивать из воды. Делается это так: в воду выкидывается пенопластовая можель тюленя, и тянется за лодкой на длинной веревке. Лодка же идет очень малым ходом. Акула решает, что это тюлень, и прыгает, чтобы ухватить его сверху. Нам, однако, не повезло. За все полтора часа, что мы так прождали, акула выпрыгнула только раз. Надеюсь, Клаусу удалось это снять. Он просидел все полтора часа, наставив фотоаппарат с большущим телеобъективом на макет тюленя и глядя в видоискатель.
Тем временем стало холодать, поскольку солнце спускалось все ниже, в легкие облака у горизонта. Последний заплыв с моделью тюленя мы сделали уже перед самым закатом, в потемках. Закат же был удивительно красив, давно такого не видел.
Вот и все. Оставалась еще дорога назад - полтораста километров, но это уже неинтересно. Ужинать я отправился в рыбный ресторан.
13 мая 2001 года.